Что сердцу моему среди сердец влюблённых

(очень вольные рассуждения о любви в представлении мужчин и женщин по "Гниющему чародею", за которые сам Аполлинер, возможно, пожелал бы меня поколотить, и критики особой нигде по поводу "Чародея" нет, так что даже свериться не с чем, ну а с другой стороны, сколько читателей - столько интерпретаций)

Озёрная дева

Величайшая ошибка дьявола, чародея и вообще всех мужчин — считать нас призраками и обращаться с нами, как с призраками; мы просто-напросто далеки от них, далеко впереди или далеко позади, но мужчина всегда остается в центре: мы, как круг, его обступаем. Нельзя овладеть весной, можно жить в ней, в самом ее центре, и нельзя прекрасную цветущую весну называть призраком. Мужчина должен жить нами — как живут весной. Весна у него не всегда, но мы-то всегда здесь, — заклинание, дьяволица или стрекоза. А он не желает жить нами, он пытается нас уловить, полагая, что это и значит любить друг друга.

Чародей

Женщины не ведают любви, а мужчина — может ли мужчина полюбить любовь, воплощенную в женщине? Изначально никто не знает, как любить. Женщины мечтают о любви, а мужчины — мужчины-то чего хотят?

("Гниющий чародей" Гийом Аполлинер)

И снова тема циркуля и описываемой вокруг него окружности не даёт мне покоя (и напоминает мне помимо всего прочего, что надо взяться за курсач), интересно, сознательно ли Аполлинер видоизменил донновский поэтический образ, или пришёл к своему сам? Если у Джона Донна в "Прощании, запрещающем грусть", возлюбленная сравнивается с той ножкой циркуля, что находится в центре и стоит, дожидаясь, пока он опишет круг и вернётся из путешествия на прежнее место, Озёрная дева трансформирует этот образ. Возлюбленная должна быть не просто центром мироздания, но стать самим мирозданием для мужчины, будь то дьявол, чародей или поэт. И Озёрная дева говорит устами большинства женщин в представлении Аполлинера. Так вполне могла бы рассуждать Нина Рембо из обожаемого мной стихотвторения "Ответ Нины", ее более подробно разработанная версия. И что еще интересно: Донн ставит в центр женщину, Озёрная дева - мужчину, ведь это всё-таки её картина мира. Она как бы обступает возлюбленного, заточает его в свой круг любви. И в то же время, её собственный мир сосредоточен вокруг мужчины. Она считает, что обманула чародея, но на самом деле она сама попалась в свою ловушку. Воплощение её разрушительной любви - мёртвый чародей, она желает всегда иметь его при себе ("Мужчина должен жить нами — как живут весной. Весна у него не всегда, но мы-то всегда здесь"). В доказательство этому - то, что когда он лежит в земле, она приходит и каждый день неизменно садится на камень, под которым он покоится, вся её дальнейшая жизнь сводится к этому. Чародей (имхо, вполне справедливо), замечает на ее слова, что "женщины не ведают любви", невозможно заменить другим человеком свой мир, всё, что тебя окружает. Но "мужчины-то чего хотят"? - ответа на этот вопрос у меня, разумеется, нет.
Может, кто-нибудь поведает от лица Аполлинера, дьявола, чародея или поэта?

Nihilnihilnihil

Я, кажется, соскучилась по душевному экзгибиционизму.

И свою первую запись я посвящу пустоте (ну а вы что хотели?).
(В очередной раз убеждаюсь, что всё нужно делать вовремя, стоит упустить тот самый нужный момент - как вдохновение обижается и отворачивается, а на его место приходит тупая апатия)

Итак, свобода. Семья, друзья - это всё прекрасно, но единственное, что у тебя есть наверняка - это ты сам, и полноценным людям нужна свобода, чтобы куда-то стремиться, чего-то достигать, получать удовольствие от того, что они живут. Мне же всю жизнь свобода была не нужна (а может и сейчас не нужна, чёрт его знает). Дело в том, что я всегда искала вдохновения в других людях. И главная проблема состояла даже не в том, что они никогда не оправдывали моих ожиданий (в конце концов, я же мазохист, так что когда они не соответствовали моим ожиданиям, я конечно могла пострадать, но это приносило мне некое извращенное удовольствие, пожалуй), а в том, что это превращалось в зависимость. Свобода от зависимостей, когда хорошо с самим собой - вот чего у меня никогда не было, и в один прекрасный момент я осознала, насколько это убого: это какая-то мания, я не живу, я постоянно думаю о ком-то. Куда бы я ни сбежала, перед моим внутренним взором всегда будет стоять кто-то. Что мне в природе, во всем мире, что окружает меня, в звёздном небе? Я смотрю и вижу всё это на фоне человека (вполне возможно, что это ты, но по крайней мере, об этом ты не узнаешь никогда, не беспокойся). Все мое мироздание зиждется на самом непостоянном из всего, что есть в этом мире. Невозможность продолжать так жить стала слишком очевидной.

И вроде бы всё хорошо, вроде бы теперь осталось только освободиться и начать жить.
Но проблема в том, что во мне образовалась пустота, на месте которой раньше всегда кто-нибудь был, а сейчас я понимаю, что заполнить пустоту внутри себя образом другого человека невозможно. В то же время, всё ещё ничто мне так не интересно как люди, и это ебучий замкнутый круг. Единственное, что я чувствую - это пустоту, нет ничего: ни позади, ни впереди, ни тем более сейчас, пустота повсюду.

Я пыталась заполнить ее работой, литературой, музыкой, искусством, но это всё приносит только временное облегчение, пыталась освоить буддизм, но фраза "в этом "эпистомологическом интервале" между негативной квазионтологией "Не-Я" и крайне сокращенной феноменологией сознания, лишенного "Я"" меня сломала :(
Можно было бы искать вдохновение в себе, но я не вижу в себе ничего.
После недели таких гнетущих мыслей, я заболела и лежала пластом на кровати, отчаянно пытаясь не задохнуться, что меня неплохо отвлекло от моих проблем. В итоге, я выздоровела, и мое сознание отгородило меня от всех эмоций вообще, и с тех самых поря пребываю в каком-то анабиозе.
Добро пожаловать снова в мой маленький мир мрака, тоски и безысходности.